октябрь с трудом/спотыкаясь/вздыхая/и бурча что-то себе под нос
стащил с пыльного чердака швейную машинку дождя и сел за дело.
умело, строчка за строчкой, он кладет ровные стяжки – капли, строчит и строчит целыми днями.
он мастерски зашивает саван неба, неба наших душ и глаз.
мы стоим в сторонке, мы не лезем под удар его острой иглы.
подставляем порой лишь зонты разума...
что зонт? он все стерпит...
он выстрачивает дождевые узоры по обшлагам высоток и гладью вышивает наши инициалы на серых стеклах иллюминаторов наших квартир.
мы забиваемся в самые дальние углы своих душ, мы боимся, что игла сломается и...
никто нас не сможет найти с приходом белой мглы.
даже мы сами....
лишь порой он достает ножницы и начинает обрезать остатки ниток памяти, ведущие нас к синему горизонту.
что там? за тем горизонтом?
мы помним...мы точно помним, что там за горизонтом...
нет, не ухватить/не разложить по узорам лоскуты…а если и разложишь? то что? кто их сточает в один целый рисунок теплого стеганого пледа?
октябрь?
разве он сможет?
