это, скорее всего, было всегда.
просто в этом году оформилось в буквы.
состояние резкого перехода в из света в тьму, из тепла в холод, повергает меня с своеобразный летаргический сон.
своеобразный, потому, что я при этом, дееспособна...
но как то так, самую малость, по резкой
чувства притуплены все.
совершено все.
это рождает ощущение сна – ты видишь картинку вокруг себя, но не в состоянии повлиять на нее.
никак.
как не крути головой или не напрягай зрение, картинка живет своей жизнью.
порой странное ощущение догоняет меня, когда я понимаю, что только что перешла активный перекресток, а как не помню.
как точно, не помню.
слушаешь что-нибудь и понимаешь, что звуки тоже тобой не управляемы.
они складываются в картинки, но не так, как когда ты прикладываешь внимание и строишь линию сюжета вслед за рассказом, а сами по себе.
порой такие причудливые формы рождаются, что просто загляденье...
вкусы тоже вытворяют невиданные кульбиты – то что вот только пару недель назад считалось вкусным, теперь и в рот не возьмешь, а некоторые кулинарные запахи, вдруг, встреченные и вытащенные из воспоминаний, притягивают так, что понимаешь, каково это наркоманам.
резкость красок поражает своими гогеновскими импровизациями, а резкость контуров отправляет тебя далеко на восток.
в этом состоянии больше оформлено внутреннее желание, а внешние проявления смазаны и растушеваны.
внутри тебя, в серых подушках октября нежится зима и ее сны сильнее всякой всячины, которую ты пытаешься усердно посчитать нужностью...
не нужно ничего.
все есть.
все есть сон.