Скрипка спала, укрывшись мягкой пылью.
Свежий воздух, заглядывая в слегка приоткрытую фрамугу окна, быстрыми и легкими мазками дорисовывал фон ее снов.
Опять эти глаза – синие с поволокой снежного неба. «Красиво!»- подумала скрипка и глубже упала в сон. Нет, не надо было падать так быстро! Опять тот сон. Он так часто повторяется, что стал явью.
Вихрь закулисной жизни подхватил и закружил в диком, неровном танце. Смех, слезы и смех сквозь слезы. Все сразу. И раскатистое - До – в распеве знаменитого баса, как паровозный гудок, оповещающий о предстоящей остановке.
И вдруг, именно вдруг, тишина. Такая, что слышно, как где-то, глубоко под сценой, мама мышь мурлычет колыбельную своим деткам.
И четко, чеканно, раскатисто, со звонким эхом по фалдам занавеса, шаги. Его шаги. Это он несет ее на руках. Так как жених несет невесту к алтарю, так как первый раз отец несет свою новорожденную дочь.
Скрипка сверкает сияющей улыбкой в огнях рампы. Изгиб ее тела нервен и невозможно нежен. Она в его руках звенит мятной струной ожидания. Ожидания прикосновений смычка……ждет….ждет….и…
Скрипка спала, укрывшись мягкой пылью….
фото из личного архива моей дочери.
Львов. 2014